Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]
И едва только Михаил Иванович пересказал свой так внезапно оборвавшийся разговор с Абдуллаевым, как в дверь постучали…
— Войдите, — сказал Михаил Иванович.
В дверь постучали еще раз.
— Заходи, дорогой, гостем будешь, — сказал следователь.
Он открыл дверь и, нарушив вечный гостиничный закон тишины, громко позвал:
— Гафис Абдуллаевич, куда же вы, ведь мы столько вас ждем?
Заместитель директора фармацевтического завода остался стоять спиной к следователю. Молодой человек, сопровождавший Абдуллаева и несший целую груду свертков, повинуясь строгому взору своего шефа, направил было свои стопы к лифту, но был также окликнут следователем, который довел окаменевшего Абдуллаева и молодого парня до номера Михаила Ивановича, посмотрел, что тот принес, увидел, что коньяк и вина, заявил, что они непьющие, и отправил назад.
— И фрукты у нас есть, молодой человек, — сказал следователь вдогонку, — отнесите свои, пожалуйста, в машину и возвращайтесь в ней на свою базу, а если Гафиса Абдуллаевича нужно будет отвезти, мы найдем способ сделать это на другом транспорте.
Когда за парнем закрылась дверь, трое мужчин сели за стол, и следователь вдруг сказал:
— Гафис Абдуллаевич, у вас не найдется денег?
Михаил Иванович с готовностью полез в карман и протянул следователю пятерку.,
— Я просил Гафиса Абдуллаевича, — мягко сказал следователь, отклоняя его руку, — вы наш гость, а с земляком мы как-нибудь сочтемся.
Гафис Абдуллаевич полез в карман своего синего пиджака и вытащил оттуда целую пачку каких-то бумаг, конвертов и квитанций. Один запечатанный конверт он разорвал и услужливо вынул оттуда ассигнацию достоинством в сто рублей.
— Кому это вы взятку приготовили? — спросил следователь, — Уж не нашему ли московскому другу?
Абдуллаев побелел, однако быстро взял себя в руки и сказал:
— Да нет, какая взятка, долг возвращаю.
— Михаил Иванович, — сказал следователь, — вы, конечно, наш гость, но не откажите в любезности спуститесь на второй этаж. Попросите у коридорной три пиалы и ладонь зеленого чая. Какой же может быть той без зеленого чая! — прибавил он, улыбнувшись.
— Кому, Гафис Абдуллаевич, вы задолжали столь крупную сумму денег? Но не трудитесь отвечать, подумайте о том, что я в одну секунду смогу вас проверить, скажите лучше прямо, эти деньги вы принесли для того, чтоб оставить их в этом номере? Не трудитесь придумывать что-нибудь, тем более что протокола я не веду, магнитофона, как видите, у меня нет. Ну, скажите, неужели фиктивная справка о душевном заболевании вашей супруги стоит таких денег? — и он указал на толстый конверт. — Кроме того, — продолжал следователь, — считайте, что я спас вас от лишнего пункта обвинения в вашем деле, ибо вы прекрасно знаете, что дача взятки…
В комнату вошел Михаил Иванович с горячим чайником и тремя пиалами в руке.
Следователь трижды «поженил» принесенное варево, налив чай в пиалу и вылив его обратно в чайник, приподнимая крышечку с отколотым уголком.
— Да, вы правы, — вдруг сказал Абдуллаев, продолжая разговор, но следователь только приветливо показал глазами, что не надо, мол, сейчас. И трое мужчин принялись за трапезу.
4— Гражданин Абдуллаев, — голос следователя Арсланбекова был совсем не таким мягким, как вчера в уютном номере гостиницы «Интурист». — Сегодня в машине вы мне задали вопрос, будут ли вас судить, а если будут, то за что. Теперь, когда мы в кабинете, я могу вам ответить на этот вопрос. Будут, Абдуллаев. За махинации с накладными химических реактивов, которыми не занимается ваш завод, за издевательства над женой и за махинации с медицинской справкой, которая якобы должна была помочь вам развестись, фиктивно жениться на Сабохат, жена брата которой… Впрочем, вы и сами прекрасно знаете, кто она… Нам известно, что не без ее помощи вы хотели стать директором предприятия, на котором больше вообще не работаете. Кстати, нам бы хотелось знать ваших сообщников, вы ведь умный человек, глупых не судят по этим статьям, а у вас патенты есть на часовом заводе. Жаль, что такой человек, как вы, стал на преступный путь. Еще одно. Романенко в соседней комнате все отрицает и говорит только: «Я ничего не знаю». Смешно, правда же, — следователь рассмеялся. — Мы с вами все знаем, а он ничего не знает. Или, может быть, он выполняет вашу просьбу молчать? Тогда сделайте милость, Гафис Абдуллаевич, не затягивайте следствие, ну пойдите хоть раз в жизни навстречу закону!
— Сколько мне дадут? — спросил Абдуллаев.
— Подпишите, пожалуйста, протокол, — мягко перебил его следователь.
Абдуллаев внимательно прочитал протокол, поставил под ним какую-то закорючку, а в скобочках ровным каллиграфическим почерком написал свою фамилию.
— Вы согласны с тем, что здесь написано?
— Согласен, раз подписал.
Следователь росмотрел на Абдуллаева и сказал:
— Неужели я ни в чем не ошибся?
Абдуллаев, казалось, был в растерянности.
— Как, — сказал он, — значит, вы…
— Да, да, — сказал Арсланбеков, — это была всего лишь версия, правда, не первая версия, и она подтвердилась. Ну а теперь самое время пригласить в кабинет вашего ближайшего помощника, не так ли?
В сопровождении сержанта милиции в комнату вкатился кругленький возбужденный Романенко.
— Здравствуйте, — поприветствовал его следователь, — садитесь, пожалуйста.
— Как, уже? — сказал Романенко.
— Я хотел сказать, присаживайтесь, — поправился следователь, — вы ведь русский человек и лучше меня знаете язык, на котором мы ведем следствие. Итак, присаживайтесь и будьте столь же благоразумны, как и Га-фис Абдуллаевич. Он мне уже обо всем рассказал, кроме одного, для чего вам нужна эта мазь и кто ваши коммивояжеры? Вам, безусловно, знакомо это слово?
Романенко посмотрел на Абдуллаева.
— Сообщники, — хмуро подсказал патрон.
— Ну вот и прекрасно, что мы друг друга понимаем.
Михаил Иванович летел на Памир. Он летал, продолжая считать себя человеком, не чуждым литературному сочинительству, и поэтому, размышляя над всем происшедшим за последние дни, не мог не доставить себе удовольствия по прибытии в Москву описать всю эту детективную историю с хорошим концом. Он уже знал, что последней страницей в этой истории будет блестящий диалог следователя Арсланбехова с двумя мелкими махинаторами и что благодаря творческому подходу следователя к делу, в сущности, пустяковому для республики, но тем не менее уголовному делу, истина восторжествует. Однако, совершая пятисоткилометровый перелет над высочайшими в мире пиками и горными вершинами, наблюдая, как внизу, неся громадные валуны, пенится великий Пяндж, Михаил Иванович не предполагал, что это еще не конец истории. И что пригласили его в Гарм-Чашму не за здорово живешь.
В Памирском аэропорту Михаила Ивановича встречали врач, с которым только сегодня он говорил по телефону, и начальник Памирской ГАИ Джоджон Авзуров на своей желтой с синей полосой и маячком на крыше «Волге». Это была одна из тех немногих машин пограничного района, путешествие на которой давало возможность всем пассажирам, едущим в ней, не останавливаться поминутно у пограничных постов и предъявлять документы. А требовалась спешность, ибо путешествие в Гарм-Чашму необходимо совершить немедленно.
5Несколько дней назад к знаменитому целебному источнику Гарм-Чашма подошла санитарная машина, из которой вышли два врача и двое парней, на которых вместо рубах были накинуты простыни. Лица их болезненно скривились, и никто из местных жителей не предполагал, что эти двое — жертвы так называемого эксперимента «Фосфор», проделанного преступниками и пресеченного органами внутренних дел республики.
Парни, конечно, про этот источник слышали, а вот для московского психиатра он был в диковинку.
Долго слушал Михаил Иванович рассказы про таинственную горную воду.
Источник Гарм-Чашма, оказывается, существует тысячелетия. И за эти тысячелетия он исцелил многих людей, шедших сюда по козьим тропам, карабкавшихся по скалам, людей, которые верили в его волшебные свойства. Рушанцы, ваньчцы, калай-хумбцы еще во времена сребробородого Рудаки знали, что есть на свете в русле реки Шах-дары чудодейственный родник, способный исцелять любые кожные заболевания, те самые, что появлялись на их теле чаще всего из-за бесконтрольного солнца, потому что в горных районах атмосфера сильно разрежена и лучи его обжигают больнее, чем где бы то ни было в других районах нашей планеты.
В последние годы с помощью этого источника, слава о котором обошла весь мир, стали лечить и нервные заболевания, такие, например, как экзема, казавшаяся доселе неизлечимой, псориаз. Тысячелетия спустя после того, как радоновая вода помогла одному из презренных шиитов поправиться и сделала его кожу гладкой, источнику Гарм-Чашма приходилось еще не раз доказывать свои целебные свойства, в том числе излечив двух современных молодых людей от химического воздействия цинковой мази и мельчайших крупиц природного фосфора…
